Рус Четвертый - Этруск - Страница 94

— Все! Нет Кагана! Был да сплыл. Что за настрой? Выше держать голову! — они не внимали, — хорошо… давайте так. Я сам расскажу, как все было, идет? — не дождавшись согласия, приступил к рассказу. Старался говорить как можно более комично.

— Тебя, Андрей, позвал истошный вопль: «Господин Андрей, вашему привратнику плохо!», — смешно передразнил, но никто не улыбнулся, — да я бы сам купился, отвечаю! Солидный приказчик держит беспамятного… кто дежурил? — ответа не дождался и не выдал свое знание. Дежурил Серенгул. Вечно ему достается, — не важно. Ты подбегаешь, а тебя тоже хлоп! Укол и ты отрубаешься. Чего себя винить-то? Любого в легкую так можно вырубить. А ты, Грация? Да я бы сам в штаны наложил, если бы увидел страшного Кагана! А ты его видела и знала все ужасы о нем! Спорим, он приобнял тебя за плечики и повел, допустим, а сад. А по пути стыдил, мол, ты же понимаешь, милочка, что золотишко мое? Нехорошо воровать. Дядя Марк тебе доверился, а ты… ай-я-яй, плохая девочка, — пародировал, как мог смешнее и Грация улыбнулась!

— Не совсем так… — буркнул она. Прогресс!

— Один хрен! — хрен в Месхитии не рос, но выражение они понимали, — суть такая же. Ты, разумеется, заявила: «Дядя Андрей тебе все отдаст, все там, на Плато Шаманов, он отведет!». Сильный ход, — Грация снова улыбнулась, Андрей скривился. Радует, дело сдвигается с мертвой точки, — Нет, я серьезно. Если бы пошел, то было бы здорово. Но он хитер, хитрее меня. Что вы так смотрите? Да с Каганом, с настоящим, просто повезло! Вон, серьгу, идиоты, не сняли. А так бы кирдык!

— Нет, Чик… — грустно покачал головой Андрей, — ты бы все равно выкрутился…

— Правильно, друг! Чего тогда переживать за меня? — «нет, Андрюша, ошибаешься. Действительно кирдык, не видел я выхода… хотя…», — не стал рассуждать, вдаваясь в память «волка», а он много интересного о Кагане знал. Это сейчас, прочитав память самого «князя» понял, а тогда не решился на очень сомнительный риск.

— Вас поставили друг против друга, ножи к горлу и, мол, кто хочет первым? Вы, как один: «Я! Меня возьми, дядя! Нет, меня! Меня!», — дразнил разными голосами, но жених с невестой только хмурились.

— Да вы меня вспомните! Я точно так же орал, забыли!? Вспоминать тяжело!? А надо, дарки вас раздери! Вы все правильно сделали, понимаете, правильно! Он и так все обо мне разузнал и понимал, что я вернусь сегодня, вопрос только куда.

— Слушай, Грация, — Рус подсел к девушке и продолжил, как мог проникновеннее, — ты знала его, была ужасно напугана и он сразу это вычислил. Смотри, я положил руку на сердце и честно тебе говорю. Если бы к Гелинии приставили нож к горлу, то я бы еще не так запел!

— Но Андрей!..

— Он не знал Кагана, как его знала ты, поэтому к нему он особо не лез, — жестко перебил девушку Рус, — Каган давил на того, кого посчитал более испуганным и, согласись, это была ты, — каких трудов стоило Русу обходить жесткие выражения! Врагу не пожелаешь такой ситуации. И в том, что было, и сейчас, когда приходится все это разруливать, чтобы не дать сорваться свадьбе.

— Ты все правильно сделала! Не мучайся. Я бы сдал тебя с потрохами!

— Ты бы не сдал! — Грация вдруг разъяренно вскочила, — ты бы… ты бы…

— Дал бы зарезать Гелинию? — уточнил Рус.

— Да нет же! — девушка заметалась.

В её голове царил хаос: «Я предала, предала!.. Но опять же, Рус вон как говорит… Боги, что мне делать, как жить!?.», — и одно по одному.

— Да и я дурак, Грация, — как бы невзначай заметил Рус, — бросил кандалы там же, куда вышел из темницы, на эту поляну…

Следящие, когда проводили обыск, убедились в невозможности восстановления, описали и оставили на месте, дабы не загружать и без них объемные вещдоки, да и… надеялись на приманку, чем дарки не шутят.

— Да, Чик!!! — девушка замерла и вдруг рухнула, как подкошенная и разревелась с подвыванием, — Он… - говорила через всхлипывания, — показал мне кандалы и сказал, «туда же он приходил?», я кивнула-а-а, — зашлась в плаче.

Андрей, усиленно вспоминая, удивленно поднял голову:

— А ведь точно, Чик, ему принесли те кандалы и сказали откуда. Потом нас повели в сад… я плохо помню, прости, друг… лучше бы меня убили…

— Тебя убили!? — Рус вскочил, — а потом Грацию и меня, так что ли? Знаешь, кто будет больше всех жалеть, что его не убили? Знаешь? — дождался внимания обоих влюбленных и показал в сторону все еще связанного бессознательного Леона, — Он! Опять все веселье без него, он очень обидится.

Как раз в этот момент, как по заказу, Леон застонал и очнулся. Подергался в путах, узнал местность и заревел:

— Что это, дарки вам всем в задницы, происходит! Эй, кто там есть, иди сюда, я сейчас устрою!

— Тихо, мальчики-девочки, я смываюсь, а вы уж сами с ним… боюсь я его, — после этих слов Рус облегченно побежал к дому.

«Молодчина, Кастор (настоящее и давно забытое имя Кагана), подсказал магу просто ударить дубиной по голове, и он молодец, хорошо приложился. Иначе не взяли бы Леона «брызги» и… завалил бы его лучник, он настороже был, а Леон не ожидал…», — мысль промелькнула между делом, между основным переживанием, — «хоть бы свадьба состоялась! Обидно, когда разная сволочь ломает жизнь… надеюсь, я сделал все, что мог. Но устал, не могу больше сюсюкать…».

А рана на шее затянулась. Рус хотел было оставить легкий шрам, но передумал. Не то событие, которое стоит вспоминать.

Через долгие полчетверти к нему в спальню без стука влетела Грация:

— Правильно ты убежал. Леон так ревел, когда увидел трупы! Разорвать тебя обещается! — взгляд девушки лучился весельем, — его Андрей держит. А где слуги, почему ты их не выпустил? Они живы? — настроение невесты резко изменилось.